Серые, сырые на ощупь, стены. Сквозь маленькое зарешеченное окно видно кусочек пропитанного влагой неба. Дождь. В детстве Сабрина любила слушать шум дождя. И смотреть в серое небо. Но не свинцово-серое, как сейчас, а волнующе разнообразное: пурпурное, с переходами от сизого до дымчато-белого. Почти всегда возникало щемящее чувство: ощущение возможности полёта. Казалось, если разбежаться и оттолкнуться по сильнее, восходящий поток подхватит и унесёт тебя в это восхитительное пространство, дышащее дождём.

 - Расскажите о своём детстве, Сабрина.

Скучный, но настойчивый голос вывел Сабрину из состояния транса. Врач-психиатр, сидящий напротив, смотрел на неё вопросительно и немного надменно.

- Детство? Обычное детство. Как у многих.

- Вы жили недалеко от поместья Рейнов?

- Да. У нас был уютный коттедж. И сад.

Сад. Он был чудесным. Весной будто вскипал бело-розовой пеной цветов. За садом зеленел луг. Если немного пройти по левому краю, можно было попасть в красивую тенистую рощу.

                  Знойный день. Опьяняющий запах разнотравья: пряность мелиссы, сладость маргариток и маков. Сабрина лежала в высокой траве на границе луга и рощи. Тонкие стебли колыхались от лёгкого ветерка. Страна Фей. Непонятная и пугающая действительность осталась там, за волшебной зелёной стеной. Здесь мир и покой. Наверное, она задремала, потому что не слышала приближающихся шагов. Звонкий и насмешливый голос заставил её вздрогнуть: «Смотри, спящая принцесса!» Сабрина вскочила и увидела стоявших в двух шагах от неё девочку и мальчика. Светловолосые и сероглазые, чем-то неуловимо похожие. Девочка была ровесницей Сабрины, мальчик выглядел старше.

- Кто вы?!

Её испуг и смущение вызвали смех девочки и сдержанную улыбку мальчика.

- Меня зовут Чарльз, мою сестру Магда. А тебя как зовут?

- Сабрина.

- Красивое имя.

 Эта неожиданная похвала смутила её ещё больше. Кто они? Как будто прочитав её мысли, Чарльз сказал:

- Мы из поместья, а ты где живёшь?

- В коттеджном посёлке с папой и мамой.

На лица её новых знакомых набежала тень. Всего на мгновение. Или ей это только показалось?

- Ты умеешь хранить секреты?

- Да!

- Тогда пойдём с нами, мы покажем тебе наше тайное место.

- Сабрина, вы слышите меня? Отвечайте!

- Что, простите?..

Как надоел этот мозгоправ. К чему эти повторяющиеся вопросы? Что он хочет выяснить, что он может понять?!

- Вы дружили с Чарльзом и Магдаленой?

- Дружили?.. Наверное.

Дружили...  Сабрина затруднилась бы назвать их отношения дружбой. Брат и сестра относились к ней, скорее, как к преданному вассалу. Им нравилось покровительствовать, даже опекать её. Она же, в силу мягкого характера, полностью им подчинилась. Можно сказать, что она побаивалась Магды и обожала Чарльза. А они милостиво разрешали сопровождать их. Что привлекало Сабрину? Наверное, разговоры с Чарльзом, его насмешливость, самостоятельность и решительность Магды, её преданность брату.  Не смотря на наивность суждений, свойственную их юному возрасту, брат и сестра отличались недюжинным умом, умом острым, требующим реализации и действия. Ей, тихой девочке из благополучной семьи, их разговоры казались одновременно и ужасно циничными, и волнующе притягательными, наполненными глубокими мыслями и чувствами. Они одновременно отталкивали и притягивали её чувствительную натуру.

- Вы были влюблены в Чарльза ?

- Нет.

                  Сабрина шла в условленное место. «Сегодня или никогда!» Она скажет Чарльзу о своих чувствах. Он должен знать, как сильно она его любит! Потому что… Действительно, почему? Потому что она уезжает в колледж. И они могут больше никогда не увидеться… «Никогда. Нет! Только не это».

                   Чарльз ждал возле заброшенной беседки. Магды с ним не было. «Это хорошо. При ней я бы ни за что...». Сабрина облегчённо вздохнула.

- Здравствуй, принцесса, - он шагнул к ней на встречу. Солнце просвечивало сквозь листву и вспыхивало искорками в его волосах. В глазах плясали насмешливые зелёные бесенята. От его улыбки и взгляда, все слова заготовленные, сто раз произнесённые в ночной тишине комнаты, куда-то улетучились.

- Ты хотела поговорить? О чём?

- Да. Я уезжаю учиться. Но… Я должна сказать тебе...

- О, голубки! Попались! Макс, ты только посмотри, тайное свидание под сенью дубрав! Ха-ха! - парень с крысиными чертами лица осклабился в издевательской усмешке. – Сабрина, ты уже осчастливила своего аристократа?! Может, и меня приголубишь на прощанье?..

Сабрина почувствовала предательскую слабость в ногах. Она никогда не умела противостоять грубости и хамству. Встречаясь с людьми, подобными Гилберту и Максу, терялась. Поэтому и в школе, и в посёлке старалась с ними не пересекаться. Но сейчас она не могла просто уйти, оставить Чарльза. Это было немыслимо. Она повернулась к обидчикам, чтобы сказать что-нибудь резкое и значительное. Но что это? С физиономий парней сползали издевательские ухмылки, в глазах стыл ужас! Сабрина оглянулась и увидела лицо Чарльза, ЕГО глаза. Такой холодной ярости и решимости она не видела никогда. В руках у него блеснул пистолет. Звук выстрела прозвучал, как громкий хлопок петарды. Фонтанчик пыли взметнулся у самых ног Макса. Парни вздрогнули и попятились. Голос Чарльза прозвучал глухо и спокойно: «Следующая полетит тебе в голову». «Псих!» – они улепётывали со всех ног.

- Откуда у тебя пистолет?!

Чарльз убрал оружие и улыбнулся: «Тебе это будет не интересно».

- Пойдём отсюда, - он обнял Сабрину за плечи, - Ты что-то хотела мне сказать…

- Сабрина, расскажите о времени, когда вы учились в колледже. Как часто в этот период вы виделись с Рейнами?

- Не часто. Иногда во время каникул.  Несколько раз они приезжали в гости…

- Они рассказывали о своих новых друзьях? Может быть, обсуждали с вами планы на будущее?

- Возможно. Я не помню.

                   Весь день шёл противный мелкий дождик. Кора вязов напиталась влагой и почернела. На фоне серого неба это выглядело особенно удручающе. Соседка по комнате сказала, что переночует у родственников. Вечер обещал быть долгим и унылым. Немного почитав, Сабрина собралась ложиться спать. И тут раздался негромкий стук в дверь. Она открыла и чуть не лишилась чувств. Сердце подпрыгнуло и застучало так, словно хотело вырваться наружу. На пороге стоял Чарльз. «Здравствуй!» Он смотрел на неё изучающе. И улыбался.

- Ты изменилась за эти полгода! – приблизившись, он взял её за плечи. – Стала ещё красивее. Знаешь, мне нужна твоя помощь.

«Он пришёл! Ему нужна помощь!»  Казалось, комната засверкала разноцветными огнями. Сабрина чувствовала его руки на своих плечах, смотрела в его глаза. О, эти глаза! В минуты волнения они, казалось, метали искры и полыхали неистовым голубым огнём. Невозможно было отвести взгляд. Немыслимо не подчиниться этой силе! Он что-то говорил ей. Но она почти не различала слов, упиваясь звуком его голоса.

- Сабрина! Ты слышишь меня? – Чарльз легонько встряхнул её.

- Да…

- Ты должна сказать, что сегодня я был с тобой. Весь день.

- Да. Хорошо. А кому сказать?

- Полиции.

Огни погасли. Пространство сгустилось и наэлектризовалось.

- Что случилось?!

- Мой отец убит.

                  Следующая неделя была похожа на бред сумасшедшего. Вызовы в полицию, косые взгляды однокурсников, перешёптывания за спиной. Сабрине казалось, что это никогда не кончится, что в один прекрасный день она не выдержит, запутается в своих показаниях, и следователь уличит её во лжи. И только вера в невиновность Чарльза поддерживала в ней силы.

                  Зал суда. За окнами стынет холодный полдень. Лица людей как будто припорошены серой пылью. Скучный голос судьи:

- Сабрина Ричи, вы подтверждаете свои показания?

- Да, Ваша честь.

                  Она неприкаянно брела по улице. В душе боролись противоречивые чувства. Можно ли лгать под присягой?! Вот оказывается, можно… Её захлестнула горячая волна жалости к Чарльзу. На слушаниях открылись такие подробности из его детства, что просто оторопь брала. Как отец мог так обращаться со своими детьми?! Этот человек заслуживал смерти! Но мог ли это сделать Чарльз? Сабрина обхватила голову руками: «Нет! Это было бы слишком ужасно». «Сабрина!» - её догнал адвокат Чарльза. «Вы держались молодцом! Обвинения полностью сняты. Мы победили!» Сабрина слабо улыбнулась. Филлипс, заметив её смущение, ободряюще похлопал по плечу: «Чарльз просил передать, что очень вам признателен!» И зашагал прочь, очень довольный собой.

- Расскажите, о встрече с Рейном накануне нового года. О чём вы говорили?

- Я не могу вспомнить точно, наверное, вспоминали общих знакомых…

                  Конец декабря. За окном мокрый снег. Редкие озябшие пешеходы стараются по быстрее пересечь улицу. В кафе уютно и тепло. Запах хорошего кофе  и шоколада обволакивает и создаёт удивительную, почти сказочную, атмосферу. Кажется, что весь мир погружен в благость и умиротворение. Сабрина, убаюканная этой обстановкой, не сразу поняла, почему большинство посетителей кафе, вдруг, устремились к телеэкрану возле бара. Диктор напряженным голосом что-то говорил. Сабрина с трудом возвращаясь в действительность, слушала сообщение. « Сегодня в 18.00 на двух узловых станциях метро прогремели взрывы. Количество погибших и раненных …»     

- Он ничего не рассказывал Вам о готовящихся взрывах? В это трудно поверить.

- Мы никогда не говорили о таких страшных вещах. Я ничего не знала!

Знала… Точнее, догадывалась. Но старалась отогнать эти мысли. Чарльз появлялся всегда неожиданно, привнося праздник и сумбур в её мысли и чувства. Иногда он рассказывал о новой организации, в которой участвовал. Об их идеалах и целях. Сабрина  восхищалась его целеустремлённостью и жаждой деятельности, её смущало только то, что для Чарльза и его новых друзей цель оправдывала средства. Увлеченная его страстностью, она соглашалась, что нужно что-то делать, чтобы изменить мир. Но в глубине души надеялась, что всё останется в плоскости разговоров, что на деле никто из них не решится на экстремистские поступки. Только оставаясь одна, Сабрина могла трезво рассуждать. Она понимала: многое из того, что говорил Чарльз, было неправильно, порой чудовищно. Но когда он был рядом, когда рассказывал о своих планах, то увлечённо и страстно, то холодно и насмешливо, его слова казались убедительным, а решения обоснованными.

                  Воздух застыл и кажется густым и вязким, не колышется даже лёгкая прозрачная занавеска. С запада надвигается грозовая туча. Всё замерло. В комнате повисла напряженная тишина, только тиканье старинных часов прорывается сквозь ватное оцепенение. Чарльз смотрит в окно и улыбается. «О чём он думает? Эта улыбка не предвещает ничего хорошего. Лучше бы он кричал, ругался!» Сабрину охватила тихая паника.

- Чарли, я не могу. Это… противозаконно.

Сабрина осеклась, встретившись с ним взглядом. О, она никогда не могла выдержать этот взгляд! Так, наверное, чувствует себя кролик, смотрящий в глаза удава. Страшно. Невозможно сопротивляться. Нечем дышать.

« Без твоей помощи Магда не сможет устроиться на эту работу. Твои документы нужны на время. Ты боишься? Не бойся, в целом ничего не изменится. А для меня это очень важно. И вообще, реши, наконец - ты со мной или без меня!»  Глаза, как серые омуты, затягивают, лишают сил. Сабрина чувствовала, как её покидают остатки воли. Последним усилием она рванулась и выбежала на улицу. Уйти, убежать, спрятаться. Не видеть этих колдовских глаз, не слышать завораживающего голоса. Подальше, подальше! Чарльз догнал её недалеко от рощи. Властно и крепко прижал к себе. «Ты нужна мне! Вся, без остатка!». Порыв ветра тугой волной ударил в спину и закружил в сумасшедшем вихре. Сабрина попыталась вырваться, но без успешно. На землю упали первые тяжелые капли дождя. Чарльз покрыл поцелуями её лицо и руки. Поцелуи обжигали, проникали в самое сердце.

- Почему ты плачешь?

- Нет не плачу. Это дождь.

                   Окно распахнуто прямо в ночь. Ночь волшебную, звёздную, наполненную запахом трав, шелестом мокрой листвы. Жаркий страстный шёпот. Горячее дыхание у виска. Сабрина растворилась в этой томной бесконечности.

- Ты должна мне помочь в этом деле…

- Я люблю тебя! Я сделаю всё, что ты захочешь!

- Очень хорошо.

Поцелуи, прикосновения, обострили чувства до предела, кажется, можно услышать и понять шепот звёзд. Упоительное блаженство. Звёздная карусель. Сладкий сон.

                Белый воротничок, холёные руки, надменный взгляд сквозь очки в тонкой золотой оправе. Что этот доктор может знать о тайнах человеческой психики, о тёмных глубинах человеческой души?! Сабрина чувствовала, как в ней вызревает отвращение к этой самодовольной посредственности.

 - Как вы узнали о гибели Рейна?

- Из теле - новостей. Потом пришли из полиции.

Сабрина попыталась справиться с охватившей её дрожью.

                    Что может быть хуже неизвестности? Повседневная суета ненадолго отвлекала от тягостных мыслей. Дни проходили в тревожном ожидании. Сабрина чувствовала себя бабочкой застрявшей в липкой паутине. Напряжение медленно нарастало, достигая высшей точки, на которой уже невозможно переносить неведение, страх, отчаяние. Когда полицейские пришли к ней, она не испугалась. Это было похоже на взрыв. Или на лопнувшую струну. Яркая вспышка, короткая боль и спасительное беспамятство. Чувства?  Их нет – размётаны в клочья. Пустота… 

« Чтоб тебе пусто было!» Сабрина как-то прочитала в одной книге, о старой цыганке, бросившей в лицо обидчика это страшное пожелание. Тогда она не понимала, насколько оно страшное. Пусто и холодно под сердцем. И бедное сердце срывается и падает, падает в эту пустоту. Черную, бездонную.

- Что вы почувствовали?

- А что я должна была почувствовать?!

Дрожь нарастала и Сабрина сжала колени руками, но отвращение и злость уже захлестнули её.

- Оставьте меня! Ненавижу! А-а-а!

Она попыталась вцепиться в это самодовольное лицо. Вбежавшие санитары, не дали ей такой возможности. Жгучий укол в предплечье, и на Сабрину накатила апатия. Она с сожалением посмотрела на доктора, когда санитары выносили её разом обмякшее тело. 

         Сабрина устало опустилась на кровать. «Вот бы лечь и умереть». Не было сил сопротивляться действию лекарств, противостоять доктору. Не было сил уверять себя, что она не виновата, что всё было правильно, что она не могла поступить иначе. Сабрина подумала отстранённо, как о другом человеке: «Дни проходят за днями, лекарства делают своё дело: чувства притупляются. Надвигается Безразличие. Вот и хорошо, вот и славно. Когда оно завладеет тобой полностью, станет легче. Оно заполнит жуткую пустоту под сердцем». Она задремала, поверхностно, беспокойно. Перед глазами проплывали картинки из детства: кипейно-белое великолепие цветущего сада, улыбка мамы, тёплая сильная рука отца, ведущего её в школу. Лица друзей и одноклассников, обрывки давно забытых фраз и разговоров. Мягкая зелень травы, листва клёнов над головой, пронизанная золотистым светом. Любимое лицо. Насмешливые голубые глаза. Чарли! Он наклоняется и что-то говорит ей. Сабрина приподнимается чтобы разобрать слова… Но что это?! Серые стены, зарешёченное окно, убогая кровать. Над ней склонился незнакомый санитар. «Здравствуй, принцесса»…